Русский черный терьер — рассказ Мама, помнишь, ты говорила, что, если я буду хорошо себя вести, мы купим щеночка? — спросила дочурка, возвратившись с прогулки. — Говорила, — подтвердила я. Раздевайся, мой руки и за стол, ужин остывает. — А если щенка мне подарят и денег за него не нужно — это же лучше? — продолжала дочь. — Лучше, — не особенно вникая в Машкины рассуждения, согласилась я. — Ничего, что щенок уже вырос? И с тряпкой за ним не бегать, и уму-разуму научен, — развивала тему дальше Машка. Машкин найдёныш, мама в шоке! Я вздохнула. Стало ясно, что в коридоре Машку поджидает какая-то найденная дворняжка. — Брать собак с улицы не позволю, — разрушила я детские иллюзии. Они могут быть заразны! — Что ты, она чистая! Даже в ошейнике и команды знает. Наверное, её выгнали злые люди. Неужели ты не дашь ей хотя бы поесть? Накормить находку придётся. Не подавать же ребёнку пример жестокого отношения к братьям нашим меньшим. — Она такая… немного на пуделя похожа и, знаешь, это не она, а он. Сейчас приведу! Увидев Машкиного «пуделя», я на минуту лишилась дара речи. Лохматое рослое чудище напомнило мне персонаж из гоголевских «Вечеров на хуторе близ Диканьки», только тот был с рогами и копытами, а этот — без. А между тем дорогой кожаный ошейник, замысловато украшенный камешками и металлическими заклёпками, указывал на то, что у пса ещё недавно, имелся любящий заботливый хозяин. — Думаю, никто его не выгонял. Скорее всего, пёс потерялся. Мы не можем оставить его у себя. — А мы на денёчек! Найдём хозяина и передадим из рук в руки. Ещё и вознаграждение получить сможем, — клянчила Машка. — А то ты его прогонишь, он замёрзнет, и у тебя на совести будет грех! Мороз на улице и в самом деле впечатляющий, особенно ночью. И я поддалась на Машкины уговоры, спрашивая себя мысленно, как это я, разумная женщина с твёрдым характером, позволила втянуть себя в сомнительное мероприятие. Но, с другой стороны, у кого рука поднимется сначала накормить собаку, а потом выставить на холод? Тем более что пёс, покорно съев тарелку макарон, самовольно направился в комнату и разлёгся на ковре, не сводя с меня благодарного взгляда. Я подобрела ещё больше, наблюдая шутливую возню собаки с Машкой. Давно не слышала, чтобы моя девочка смеялась так звонко и безмятежно. В тот же вечер мы, ориентируясь на пиратский вид пса, окрестили его Флинтом. Установили по книге: «ваша собака» породы — чёрный терьер. На следующий день я принесла с работы 200 отпечатанных объявлений, призванных помочь в поисках владельца собаки. Расклеив их у подъездов, на столбах, возле магазинов и на автобусных остановках, мы с Машкой, каждая лелея свою надежду, приготовились ждать. Первым на объявление откликнулся мужчина — Моя! Моя собака нашлась! — ликуя, констатировал он с порога, едва бросив взгляд на нашего четвероногого квартиранта. Флинт, надо сказать, и ухом не повёл. — Не очень-то он рад вас видеть, — растерялась я. — Думает, я ему взбучку устрою за побег. А я — ничего, нашёлся и ладно. Ко мне, Самсон! Флинт зевнул и повернул морду к стене. Я где-то читала, что собака и её хозяин, долго прожившие вместе, становятся очень похожи друг на друга- и привычками, и по характеру, и внешне. Если так, то большего мезальянса, чем стоявший передо мной мужчина и лежащий на ковре пёс, и представить нельзя. Мои подозрения подтверждало поведение Флинта. Он игнорировал самозванца. — Хватит дурака валять, друг. Домой пора. Сам не пойдёшь — заставлю, — пригрозил мужчина. Затем подошёл к псу и попытался сдвинуть с места. Флинт зарычал протестующе и злобно. Мужчина отдёрнул руку и обратился ко мне: — Помогите же! «— Знаете, у меня возникли сомнения насчёт ваших прав на собаку», — сказала я. Боюсь, вам придётся предоставить мне более веские доказательства, чем просто слова. — Ладно, признаюсь, не мой это пёс. Но ведь и не ваш, верно? Предлагаю сделку. У меня есть выход на заинтересованных людей. Отдайте мне пса, я его пристрою, а прибыль пополам. Идёт? — Флинт, как тебе это нравится? Что мы ответим этому господину? — призвала я в советчики пса. Флинт не устраивал дешёвых трюков с демонстрацией великолепного оскала и устрашающим лаем. Он просто твёрдо встал на лапы и медленно, как бык на тореадора, пошёл на незадачливого торгаша. У того хватило благоразумия ретироваться. Второй пришла трогательная старушка, представившаяся Полиной Викторовной — У меня есть сын, — начала она. — Вообще то, у меня их два: умнейшие головы и руки золотые. У старшего есть компьютер, а в компьютере специальная программа…, и мы вычислили ваш адрес по номеру телефона! Я и опомниться не успела, как гостья уже гладила Флинта как родного и кормила какой-то выпечкой. Вердикт был вынесен быстро: — Это не Балф. У Балфа было слегка порвано левое ухо в драке с овчаркой. «— Сожалею насчёт Балфа», — сказала я. — Балфа жалеть не нужно. Он, не исключено, лучше нас с вами живёт. Мои соседи Ольховские, хозяева Балфа, как будто эмигрировали с ним в Израиль. — Зачем же вы пришли? — удивилась я. — Не зря я выразилась «как будто». Я знаю только, что Ольховские собирались покинуть страну, продали все, что можно, и в один день исчезли. Мне они не прислали с земли обетованной ни строчки. И если вдруг собака оказалась Балфом, я бы очень засомневалась в благополучном прибытии Ольховских к месту назначения… Не подумайте, что у меня мания. Я давно живу на свете, видела разные времена. А вам известно, что чёрный терьер — очень непростая собака? Он был выведен по приказу самого Сталина. Когда — то вот так запросто, как сейчас, встретить чёрного терьера на улице было невозможно — военная тайна, совершенно секретно! — Не знала. — Да! Скрестили ньюфаундленда, ризеншнауцера, кажется, и.… ну да бог с ними, названиями, язык сломать можно. — Флинт, выходит, воин? В День Защитника Родины он может рассчитывать на большую сахарную кость. А ведь добрейшее существо! Потому эта собака и вписалась легко в мирную жизнь. Просчёт по части психологии: бойцовские качества, выносливость у чёрного терьера налицо, а злости, агрессии — ну никакой. Кстати, вы знаете, что его нужно вычёсывать специальной расчёской? Вам говорит что-нибудь термин «триминговать»? — Ничего. Полина Викторовна провела со мной подробный инструктаж по уходу за собачьей шерстью. Она засиделась у нас допоздна. Когда она ушла, я поняла, зачем она, собственно, приходила: поговорить. Следующий визит нанесла дама В первую минуту мне показалось, что эти двое узнали друг друга: глаза Флинта загорелись. «— Это не моя собака», — сказала дама после долгой паузы и почему-то слегка покраснела. Флинт не сводил с неё внимательного, вопросительного взгляда и как будто чего-то ждал. Дама, избегая встречаться глазами с собакой, заторопилась к выходу. — Простите за беспокойство, — начала она, но её речь была прервана звонком мобильного телефона. Дама извлекла трубку из сумочки, сказала: «Слушаю», — и на щеках её вновь заиграл румянец. — Я как раз на месте. Это не он, — сообщила дама кому-то. — Ошибки быть не может, дорогой, за полтора года я изучила его не хуже, чем тебя. Мне очень жаль. Не отчаивайся, дорогой. Пока. — Мой… муж, видите ли. Он очень переживает из-за пропажи своего любимца. Несколько дней назад бегал, искал его до глубокой ночи, на каком-то ухабе вывихнул ногу, поэтому не смог прийти сам. Что ж, до свидания! Но оказалось, что Флинт вознамерился помешать уходу гостьи. Он издал какой-то отчаянный полувой-полувизг, в два прыжка очутился возле входной двери и засуетился, заметался вокруг женщины. — Не знаю, что на него нашло. Обычно он очень сдержан, — оправдывалась я. — Ой, да это же он сырое мясо в сумке учуял! — засмеялась дама. Думала, найду нашего беглеца, лакомство ему любимое несла… Меня и разочаровало такое прозаическое объяснение, и успокоило. Надо будет, подумала я, изыскать в бюджете средства Флинту на мясо, раз он его так обожает. Послезавтра у нас крошечный юбилей — ровно месяц, как мы его приютили. Я в общем, мало анализировала перемены, происходящие в моем отношении к собаке, но однажды призналась себе, что уже не представляю своей жизни без неё. Незаметно некогда чужое существо превратилось в родное и любимое. И как мы раньше обходились без этих лукавых блестящих глаз, цокающих по паркету лап, без той восхитительной атмосферы, которую Флинт умел создавать одним своим присутствием? Угроза нашей идиллии В тот день мне понадобилось сходить за покупками. Флинт, мой верный спутник, терпеливо дожидался меня около магазина. Когда я вышла на улицу с покупками, то застала картину, от которой сердце заныло и учащенно забилось. Флинт стоял на задних лапах перед молодым мужчиной среднего роста, положив передние лапы ему на плечи. Они глядели друг другу в глаза, и несмотря на то, что до меня не доносилось ни звука, создавалось впечатление, будто они разговаривали. Слезы подступили к моим глазам, но сдаваться я не собиралась. Деревянным голосом сказала: — Отойдите, пожалуйста, от моей собаки. Она не всегда дружелюбна с посторонними. — Это моя собака! — возмущённо заявил мужчина. — Вы можете доказать, что собака ваша? — с вызовом спросила я. — Ларс, ты слышал? Правда, ты мой? ласково обратился мужчина к объекту нашего раздора. Пёс с готовностью запрыгал и заскулил, подтверждая на языке собачьей преданности справедливость только что произнесённых слов. — Флинт, а как же я, а Машка? — вырвалось у меня. Собака ринулась ко мне, намотала вокруг меня несколько петель и вернулась к мужчине. Мужчина сказал: — У меня с утра было какое-то предчувствие… Зачем-то к этому магазину потянуло… — При каких обстоятельствах пропал пёс? — спросила я. — Зная его исключительную воспитанность, я с трудом представляю себе… — Это случилось из-за взрыва петарды — сильного, оглушительного, — пояснил мужчина. — Думаю, Ларе настолько испугался, что утратил чувство реальности. Я хорошо помнила, как незадолго до Нового года и некоторое время после него город просто обезумел от шума фейерверков и петард. Казалось, мы находились в районе боевых действий. — Похоже на правду, — признала я. Но все же где гарантия, что вы не ловкий проходимец? Один такой нам попадался. — В день исчезновения на Ларсе был ошейник. Вещь редкая, привезённая издалека. И мужчина очень точно описал ошейник. Но главным доказательством был Ларе. Он светился от счастья и смотрел на рассказчика, как на божество. Я решила больше не сопротивляться. — А где вы живете? — задала закономерный вопрос я. Оказалось до смешного близко. — Кстати, давайте познакомимся, — предложил мужчина, — Олег. — Ирина, — представилась я и у меня к вам просьба: не забирайте собаку сейчас, пусть моя дочь попрощается с Флинтом. Машку мы нашли во дворе играющей с подружками в «классики». Моя девочка нахмурилась, увидев наше трио. — Маша, это Олег. Он… — Не надо, мама, я все поняла, — остановила меня дочка и с детской непосредственностью обратилась к моему спутнику, — эх вы, рассеянный с улицы Бассейной, за таким сокровищем не уследили. — Между прочим, я своими руками клеил объявления о пропаже собаки на каждый подъезд этого дома, — укорил нас Олег. — Не может быть! — воскликнула я. — Мы бы обязательно откликнулись. Мы бы…, — моё красноречие было приостановлено при виде Машкиной виноватой физиономии. — Маша, ты ничего не хочешь нам сказать? — Да! Я его видела, это объявление, и порвала на мелкие кусочки! Потому что…, потому что…, — из Машкиных глаз ручьем полились слезы. — Ну и семейка! — с весёлым негодованием воскликнул Олег. — Но я вам благодарен, не дали пропасть псу! А то ведь он натура нежная, ранимая. — Да уж! — фыркнула Машка и наябедничала: — а курицу из мойки однажды у нас кто стащил? И съел прямо не размороженной! — Маш, мы, собственно, попрощаться пришли, — внесла я в ситуацию ясность. — Флинта забирают. Машка обняла Флинта-Ларса за шею и опять заплакала, уткнувшись личиком в густую собачью шерсть. — Я к вам загляну на днях. Дайте точный адрес, — попросил, сочувственно глядя на Машу, Олег. С меня причитается. Вам деньгами или как? — Мы за любовь денег не берём! — отрезала Машка и с недоумением восприняла наш смех. Они ушли, часто оглядываясь. Оба. Счастье где-то рядом Обещание своё Олег исполнил. Навестил нас с подарками и, конечно, с Ларсом. Весь вечер разговоры велись о нашем общем любимце. Машка бросалась из крайности в крайность: то хохотала, играя с собакой, то начинала реветь. На прощание Олег обещал заглянуть к нам через три недели — Машка не мыслила своего дня рождения без Ларса. На том памятном дне рождения Машка, задув восемь свечей на роскошном торте, сказала громко: — Пусть все знают, что я загадала: вернуть Флинта в дом! Свечи я осилила, значит, сбудется! — и она метнула торжествующий взгляд на Олега. Я, чтобы сгладить неловкость от неучтивой выходки именинницы, поспешно предложила всем сфотографироваться. Мы сделали несколько удачных моментальных снимков: я, Олег, Машка, Ларе и ещё четверо друзей дочки. — Мы выглядим, как многодетная дружная семья, сказал Олег и посмотрел на меня с нежностью. Я смутилась. Потом как-то само собой случилось, что Олег с Ларсом зачастили в гости. Наконец, настал день, когда надобность в предлогах для встреч отпала. Я и Олег поняли, что нужны друг другу. Зачем, скажите на милость, приглашать и ходить в гости, когда можно вообще не разлучаться? — Хотите, покажу вам фотографии маленького Ларса? Мы с Машкой одновременно выкрикнули: — Хотим! Одна фотография в самом конце альбома привлекла моё внимание. — Что это за женщина? — потрясённая спросила я. — Моя бывшая… приятельница. Мы расстались. А что? — Ты очень переживал? — Не особенно. Откровенно говоря, между нами никогда не было взаимопонимания, да и Ларе её недолюбливал. — Она его, наверное, тоже. — Откуда ты знаешь? — Да так, умею читать по лицам, — ответила я. И, помолчав, добавила: — уверена, ты не был с ней счастлив, и наверняка судьба подавала тебе какие-то предупреждающие знаки. — Ты права. При ней потерялся Ларе. И ещё я ногу вывихнул однажды… Ира, есть что-то, о чём ты хочешь рассказать? Говори. И я рассказала о визите, когда «приятельница» отреклась от Ларса. — Вот дрянь! Змея бездушная! — вспылил Олег. А я-то болван: не перезвонил, не перепроверил… — Милый, не стоит так огорчаться, — успокаивала я. — В конце концов, случилось все так, как должно было случиться… — Пошли, Ларсик, в другую комнату, — послышался голосок Машки. Неинтересно смотреть, как взрослые обнимаются. Нам такую ерунду каждый день по телеку показывают!
